Замарайка - Страница 32

К оглавлению

32

— Это ты кусал меня за тобоки? Что тебе от меня нужно?

Черный лисенок сел и выжидающе смотрел на мальчика в малице, с ружьем.

— Слушай, а ты замарайка! — сказал охотник. — У тебя нечистая шуба. Много рыжих пятен. Замарайка, что ты от меня хочешь? Говори!

Замарайка не спускал глаз с мальчика, словно понимал, что ему говорили. Сделал один шаг вперед и снова опустился на снег.

— Напугал ты меня, Замарайка, — сказал беззлобно Хосейка и побежал по своим следам собирать тобоки. Растопыренные пальцы на ногах покраснели от холода, как гусиные лапы. Сначала он нашел левый тобок, а потом запрыгал на одной ноге к правому.

Черно-бурый лисенок не отставал от мальчика ни на шаг.

— Замарайка, что ты за мной ходишь? Что тебе от меня надо? Хочешь черную гагару? Лучше не проси, все равно не отдам тебе. Это моя добыча. Я первый раз убил. Матери должен принести. У гагары вкусное мясо. Пусть она попробует. Ребята узнают, что я охотник, убил птицу!

Хосейке показалось, что лисенок понимал все, что он говорил. Когда он назвал черную гагару, Замарайка принялся красным языком облизывать губы.

— Вижу, ты голодный! Но не проси у меня гагару! Не отдам я тебе!

Замарайка сделал еще один шаг к мальчику, не спуская с него настороженных черных глаз.

— Ладно, так и быть! — смилостивился Хосейка. — Отрежу тебе одну лапу. Тебе и хватит! Нет, нет, нельзя мне отрезать лапы. Засмеют меня ребята. Ты не знаешь, как меня дразнят в интернате: «Хосейка-в-нарты-рыбу-запрягал». Начнут дразнить, что я убил безногую гагару! Тебе все равно, что есть. Лучше я тебе голову гагары отрежу! Хочешь? Постой, что я пустое говорю? Разве может летать птица без головы? Ты таких не видел? И я таких не встречал. Не могу я тебе голову гагары отрезать.

Черный лисенок еще ближе подошел к мальчику.

Хосейка сдернул с плеча гагару. Отвязал ремешок. Размахнулся, и бросил птицу зверьку.

— Ешь гагару, Замарайка. Помни: охотник Хосейка не жадный!

Замарайка стремительно бросился к птице и жадно стал рвать ее острыми зубами.

Хосейка посмотрел на лисенка. «Кто мне поверит, что я стал настоящим охотником и убил черную гагару? Гагара была большая, как гусь! Никто не видел моей гагары! Тэбко не поверит, Сероко не поверит, Есямэта тоже не поверит, Нярвей и Учкалы не поверят». Нярвей по-прежнему будет над ним смеяться и дразнить: «Ясовей в нарты рыбу запрягал!» Если он расскажет матери, что убил черную гагару, и она не поверит ему!

Глава 17
Дерзкий набег воров

Замарайка забыл тот день, когда он был сухим. С темного неба безостановочно сыпал мелкий дождь, не производя большого шума и не стуча гулко каплями по лужам.

Трава, кусты и ветви деревьев лежали на земле, отяжелев от воды. Но стоило лисенку невзначай задеть их, как сразу его окатывало: с маленькой березки — одной каплей, с куста — целыми ковшами воды.

По тундре всюду блестели лужи, сливаясь с многочисленными озерами. Порой лисенку начинало казаться, что трава, камни и болота утонули под водой. По этому морю плавали горбатые бугры и моховые кочки. Северный ветер сгонял бугры в одну сторону, а когда менялся — разносил по всему необъятному простору. Лисенок все это придумывал. Бугры и моховые кочки стояли на своих местах, окруженные водой.

Замарайка не раз вспоминал о песцовой норе и порывался отыскать ее, чтобы немного там обсохнуть и согреться. Он понял, что заболел: нос был у него горячий и сухой; он часто и надсадно кашлял; грудь болела.

Замарайка тоскливо лежал на бугре, стараясь получше укрыться теплым хвостом. Рядом с ним второй день валялся недоеденный гусь. Но он старался не смотреть на него и не притрагивался. Он не чувствовал голода, хотя не ел три дня. «Надо искать скорей нору, — не первый раз внушал себе лисенок и тяжело вздыхал. Он представлял, что нужно шлепать по холодной воде, и заранее дрожал. — Пора вставать, пора идти искать песцовую нору!» Но Замарайка оставался на месте. Со страхом смотрел, как на бугор накатывались высокие волны. Порой казалось, что вода затопит последний островок. Лисенок опасливо отползал от края к середине.

Ночь прошла тяжелая и тревожная. Один раз вода поднялась очень высоко. Замарайка стоял в воде. Он собрался спасаться вплавь, но что-то случилось. Вода вдруг остановилась.

Лисенок проснулся поздно. Закисшие глаза трудно было разодрать. Болели плечи. Замарайка попробовал подняться со своей лежки, но его качнуло. Он опустился на пригретое место, тяжело и часто дыша.

Надоедливый дождь перестал. Солнце вышло из-за туч и стало припекать. Не открывая глаз, лисенок обсушил один бок, повернулся, подставил теплым лучам второй. Первый раз он заснул спокойно и крепко. Так хорошо, в тепле, он спал в маленьком домике за печкой.

Лисенок проспал полный день, а потом ночь и снова день. Слабость прошла, и он съел половину гуся.

Тундра принимала свой обычный вид. Между высокими буграми и моховыми кочками блестели зеленая трава, деревца и кусты. Даже ягель посвежел и приподнялся.

Замарайка не спеша доел остатки гуся. Мясо запил водой. Еще немного повалялся на бугре и стал собираться на охоту. Решил обследовать дальние озера.

Лисенок не пропускал по дороге моховые кочки и бугры. Он старательно их обнюхивал, желая понять, что происходило на них, когда он был в другой стороне.

Звери и птицы оставляли на траве и веточках деревьев приметные знаки: шерсть, твердые катышки и перья.

32